Cборник смешных историй № 2879

Тарификация в любом театре - самая болезненная ситуация. В 60-х гг. в конфликтную комиссию по тарификации при Московском управлении культуры, членом которой я являлся, поступило заявление актрисы Театра имени Ленинского Комсомола (нынешний Ленком), не получившей повышения ставки. Получала она мизерную категорию, что-то около 90 рублей, и просила прибавить 10 рублей, что являлось повышением категории. Главный режиссер театра Анатолий Эфрос встал насмерть. Очевидно, он был прав, я и вся комиссия не знали даже имени актрисы, и не верить такому художнику, как Эфрос, мы не имели никаких оснований. Актриса подала заявление в суд. Тут-то страдалица отыгралась: она предъявила несколько афиш, традиционно подписанных режиссером каждому исполнителю к премьере. Обычно такие надписи носят комплиментарно - поздравительный характер, но, как показал процесс, таящий в себе подводные рифы. На афишах режиссер писал (передаю общий смысл и настроение): «Благодарю за талантливую работу...», «Мал золотник, да дорог...», «Спасибо за творческое отношение к работе...» и т.д. Судья, человек простой и в театральной дипломатии не искушенный, задал всего один вопрос: «Вы писали эти надписи?». «Да, но...» - начал отвечать Эфрос, - судья не дал ему договорить. Актрисе повысили зарплату не на десять рублей, как она просила, а на значительно большую сумму.

Со своим псом-доберманом я всю его жизнь общался не командами, а обычным языком. И он все прекрасно понимал. Как минимум, сотню – другую слов знал точно, по большей части про еду. Например, слово «кость» в любом падеже, числе и форме дома было запретным. Стоило его кому-нибудь сказать, как пес тут же прилетал, начинал вертеться, заглядывать в глаза, искать:
- Кто сказал «косточка»? Где?
На четырнадцатом году жизни случился с ним ишемический инсульт. Ветлечебница, капельница. За пару дней пес пришел в себя, но нужно было периодически делать общеукрепляющие уколы. Происходило это так. Иду на кухню готовить процедуру, говорю псу:
- Пойдем, укол сделаю.
Пока я готовлю шприцы – микстуры, пес стоит в прихожей, из–за угла торчит только голова, и внимательно за мной наблюдает. Периодически его подзываю:
- Хватит прятаться, иди сюда!
Не идет. Когда все готово говорю:
- А я тебе колбасы дам.
Не спеша подходит и поворачивается ко мне попой: «За колбасу можно и потерпеть. На, коли!»

Стою на платформе Девяткино (одни электрички отменены, другие перенесены), народу уже много, в 18-15 слышу такое объявление: «Электропоезд на Сосново отправлением в 18-35 отменён, ближайший на Сосново пойдёт в 18-34». По платформе прошёл смешок. Непонятно, зачем такая немецкая педантичность, если электричка всё равно пришла в 18-37.

Однажды вечером звонит подруга и просит забрать её из кабака, так как выпила и за руль ей в таком состоянии садиться никак нельзя. Приехал на такси. Сажусь за руль её машины и в бардачке замечаю флакон с жидкостью для мытья окон. Завожу машину, поехали. Лобовое стекло довольно грязноватое. Нажимаю рычаг стеклоочистителя на руле - струйки омывателя и "дворники" быстро сделали своё дело... Подруга мгновенно трезвеет:
- Как ты это сделал?! Я не знала, что так можно, и поэтому купила стеклоочиститель!