Cборник смешных историй № 4357

Рассказал друг - врач-анестезиолог. Работал он как-то в больнице, в политравме (это там, куда привозят упавших, побитых, после аварий и пр.). Ну, вот сама история...
Зима, гололед. Как положено, политравма не скучает. Привозят мужика - упал, голой ударился. Душевно так ударился - головокружение, тошнота и все такое. Зовут на всякий случай нейрохирурга - мало ли что...
Тот пришел, посмотрел: «Нет, не наш. Травма не серьезная, сотрясение небольшое. Делайте что надо и отпускайте». Мол, и так работы много.
Ну, вот. Что-то тому мужику сделали, домой отпустили. Выходит он из больнички, а там, ступеньки - правильно, обледенелые. И вот этот дядя поскальзывается и головой так аккуратненько об бетон - хрясь! И готово - черепно-мозговая травма, без сознания, зрачки врозь и на свет почти не реагирует.
Позвали опять нейрохирурга. Тот вышел, глянул: «О, теперь наш! В операционную!»...

Эта история случилась на моих глазах. Я ехала по небольшой улице. Накануне прошел дождь, дороги уже подсохли, но большие лужи все же оставались. Как раз одну большущую лужу предстояло переплыть. А теперь представьте себе ситуацию. Напротив нашей машины к луже очень медленно подъехал бооооооооольщущий глазастый сверкающий серенький «Мерседес», и очень медленно стал перебираться через сие море. И в тот момент когда этот самый «Мерседес» был уже на середине пути, мимо него не сбавляя скорости, буквально пролетел, грязнущий старый красный «Москвич».
Со стороны все походило на старый анекдот, который заканчивался словами: «И тут я - в белом фраке...» Я с трудом себе представляю поток слов вслед водителю «Москвича», расстроенный водитель «Мерседеса» рванул прямо с середины лужи...

Я маленький был, поехали с мамой, ее подругой и такой же, как я, мелкой дочкой подруги, на городской пляж с ночевкой. Пара палаток, костер (как женщины не побоялись?) А бояться было чего. Ночью слышим пьяную возню, в лунном свете двое мужиков целенаправленно, качаясь, идут в нашу сторону. Спасибо тебе, тётя подруга (не помню, как звали), начала кричать: «Сережа, Коля, вставайте, будите Анатолия Степановича! Топоры возьмите...»
Больше к нам ночью никто не ходил.

Захожу в египетское кафе. Следом за мной заходит американец. На улице холодно, поэтому сажусь у барной стойки, протягиваю руки к огню, где жарится шашлык. Американец садится рядом со мной с той же мыслью, видимо.
Бармен-араб спрашивает, что будете есть. Американец говорит: «Пожалуйста, фалафель и бутылку минералки. Я говорю: «Мне тоже самое, пожалуйста». Приносят еду, и почему-то одну тарелочку с соусами на двоих. Я удивилась, но ничего не сказала.
Американец попросил счет, я еще ем. Берет счет и начинает что-то выяснять, я не вникаю, смотрю из приличия в другую сторону, деньги - это все-таки личное. Наконец он разобрался со счетом и уходит, араб ему вслед кричит: «Вот жлоб, разве так с девушками обращаются».
Американец в шоке пулей вылетает за дверь, бармен обращается ко мне: «Красавица, зачем тебе этот козел?!» Я отвечаю: «А мы с ним не знакомы». Он: «Ну как же, вы же вместе зашли, вместе сидели, вот я ему и дал счет за двоих».