Cборник смешных историй № 4374

Стоматологический рентген кабинет. Находится в квартале от самой поликлиники. Очередь с тоской - глаза блестят, губы скривлены, руки к щекам прижаты. Заходит старичок, оглядывает очередь, и задаёт вопрос:
- Ксерокопию здесь делать?
На пять секунд зубы перестали болеть у всей очереди.

Долго мучаем продавцов на рынке с выбором сантехники, все выбрали, общая цена получилась 3200 гривен. Уже устали, время обеденное и говорим продавцам, что конечно решение примем после того, как пообедаем, наконец. Пошли с женой в соседнюю кафешку, поели. Возвращаемся в павильон, полные сил и с порога снова начинаем торговаться:
- Давайте так – 200 гривен скидываете и мы всё забираем здесь и сейчас.
Продавец посмотрел на нас уставшим взглядом и сочувственно говорит:
- Что, так дорого пообедали?

Жара. Еду в автобусе на работу, автобус «Богдан», сижу рядом с водителем. Водитель в меру симпатичный мужчина 40-45 лет, уже 10 часов дня, он жутко измученный от температуры «за бортом», весь такой хмурый и злой, вцепился в руль, уставился на дорогу в общем: «Не подходи - убью!»
И вдруг! Его лицо светлеет, он мило, и даже где-то как-то плотоядно заулыбался, морщинки разгладились и лицо приобрело другое, совершенно другое выражение - человека не узнать.
Я слежу за его взглядом и понимаю: «О боги! Сила женской красоты спасет мир!»
По тротуару, вдоль дороги идет девушка, как минимум с 4 размером груди, свежая как персик, и с глубоким декольте на этой самой роскошной груди. Водитель от счастья нам музыку включил какой-то веселенький и даже не шансон.
Порадовало так, а вроде своя грудь - первый максимум, с натяжкой, а так горда стала за женскую половину!

Лежала я года три назад в обычной районной больнице с обычным аппендицитом. После операции определили меня в палату. Самая обычная палата. Только контингент своеобразный. Одни старушки. Самой молодой - лет 65, не меньше. Ну я, конечно, помогала им, чем могла.
Среди прочих была там занятная старушка. Звали ее все Семеновна. Сигарету она изо рта не выпускала. Ноги одной у нее не было, зубов тоже. Зато был зубной протез, который по обыкновению, выкладывался ночью на тумбочку для всеобщего обозрения и проветривания.
Дело шло к выписке. Попросила меня Семеновна напоследок вымыть ее стакан для чая. Ей кто-то принес банку вишневого варенья, которое она в огромном количестве подмешивала в чай, но стакан никогда не мыла. В результате мне предстояло вымыть стакан наполовину заполненный мутной водой и остатками варенья.
Делать нечего. Иду в туалет, взбалтываю это все и резко выплескиваю в унитаз. Из стакана с грохотом вылетает куча вишневых косточек, мутная взвесь и прочая гадость. Возвращаюсь в палату и спрашиваю Семеновну, как это она умудрилась столько косточек в стакан наплевать. Семеновна что-то прошамкала, пошарила руками по тумбочке. «Зууубы!» Истошно закричала она, мигом вскочив на кровати, при помощи единственной ноги и немедленно ринулась в туалет, сметая на своем пути больных и медперсонал. Хорошо, что туалетом еще никто не успел воспользоваться.