Cборник смешных историй № 1376

За появление в пьяном виде на летном поле полагается немедленное увольнение. Двух балбесов уволили, но с поля почему-то не выгнали. В поддатых мозгах родилась идея изощренной мести. Надо знать, что край плоскости (крыла) отечественного самолета можно достать с земли, а для двухметрового придурка это и вовсе не фокус. На глазах пассажиров, поднимающихся по трапу, он раскачал крыло с амплитудой около метра – оно специально так сделано и гнется в полете довольно сильно. Раскачав, он заорал на все поле: «Михалыч! На один раз должно хватить, а потом поменяем!» Разбежавшихся пассажиров потом ловили по всему аэропорту…

В детстве я так хотела быть солдатом, что однажды, когда мы с папой были на рыбалке, я надела себе на голову цинковое ведро и для верности закрепила под подбородком ручкой. Ну, типа я такой вот солдат в красивой новой каске. Правда, я ни ничего не видела, кроме своих сандалий, и ведро очень неприятно давило на уши, но я все равно была страшно довольна своей выдумкой. И металлически-гулко спросила у папы, закидывающего донки, возьмут ли меня теперь в армию. Папа некоторое время молчал, а потом сказал плохое слово, означающее, что рыбалке пришел конец, и стал стаскивать с меня ведро. Тогда-то я и испытала на себе все тяготы военной жизни: ведро жутко врезалось ручкой мне в подбородок, когда папа тянул его вверх, то натягивалось на голову и сжимало мой глупый детский череп при попытках вытащить ручку.
Папа припомнил мне не так давно засунутые в нос вишневые косточки, когда я хотела быть похожей на Муслима Магомаева, и сказал еще одно плохое слово. Тогда он мне грозился отрезать нос, а сейчас - всю голову сразу. Потому что все равно с такой дурной головой, с натугой говорил папа, стараясь разделить нас с ведром, мне нормальной жизни не будет. Мою голову, папину рыбалку и советскую армию спас проезжающий мимо автомобиль с пассатижами в багажнике.
Папа разогнул ими одно крепление ведерной ручки и освободил своего дурацкого отпрыска. А потом долго смеялся. А вечером рассказал об этом случае дяденьке, который мне тогда жутко нравился. И, наверное, именно поэтому у нас с тем дяденькой так любви и не вышло.
С возрастом моя тяга к металлическим предметам не уменьшилась, а мозгов не прибавилось. Уж не помню, когда там в школе делают первую флюорографию, но предполагается, что голова уже должна быть и даже иногда работать. Тогда я еще не знала о существовании гинекологов, поэтому флюорографии боялась страшно, просто жутко. И поэтому соображала еще хуже, чем обычно. Зайдя в кабинет на негнущихся ножках, я увидела ужасного вида конструкцию, состоящую из двух панелей выше меня ростом, между которыми натянута какая-то ржавая унитазная цепь. Типа, входить между панелями запрещено, пока врач цепь не снимет. Ну конечно, а то набегут без спросу, наделают себе снимков и убегут...
Короче, впустила меня тетенька-врач наконец-то внутрь шайтан-агрегата, рассказала, к чему каким местом и как сильно прижиматься надо, и свалила в другую комнату. А я одна, мне холодно и страшно. И вдруг - чу! Голос свыше:
«Цепочку в рот возьмите!» Я решила не сопротивляться Голосу и покорно взяла в рот эту жуткую цепь, которую неизвестно, сколько до меня народу брало в то же место. Цепь была очень невкусная и очень холодная. Наверное, она служит каким-то передатчиком рентгеновских волн - подумала я, одновременно пытаясь сообразить, надо ли брать в рот всю цепь целиком или можно ограничиться небольшим ее фрагментом. Догадавшись, что раз цепь ржавая вся, то совершенно очевидно, что придется заталкивать ее в себя до самого колечка, я добросовестно запихала ее за щеку. Минут через 15, когда тетенька-врач снова смогла говорить, она мне объяснила, что вообще-то имела в виду серебряную цепочку с кулоном, висящую у меня на шее, но и так тоже неплохо получилось. И сказала, что белой завистью завидует тому гинекологу, к которому я приду на свой первый осмотр.
Когда я все это рассказала папе, он ответил, что еще после вишневых косточек понял, что жить мне будет сложно, но интересно и нескучно. И хотя я вот уже несколько лет как перестала надевать на голову и брать в рот неподходящие предметы, пожаловаться на однообразие в своей жизни я и правда не могу. Чего и вам желаю.

Сантехник с подозрением смотрел на унитаз. Тот сверкал белым великолепием.
- И? - нахмурившийся Сантехник повернулся к Лидочке. - Что вас тут не устраивает.
- Он! - Лидочка дрожащей рукой ткнула в ватерклозет. - Он не устраивает. То есть совсем.
- Чем? - удивился Сантехник. - Вроде все нормально работает. И вода сливается. И журчит, как надо. И соседей не затапливаете. В чем причина?
- Он разговаривает, - шепотом сказала Лидочка.
- Привет! - булькнул Унитаз.
Сантехник подпрыгнул. На минуту воцарилось молчание.
- И давно он у вас так? - справившись с чувствами, поинтересовался Сантехник: он медленно слезал с лампочки.
- Да вот с неделю, как установили, - Лидочка хлюпнула. - И ведь понимаете - так каждый раз! И еще «Спасибо!» требует говорить.
- Вежливый? - изумился Сантехник.
-Чрезвычайно, - печально вздохнула Лидочка.
- Чайку не желаете? - полюбопытствовал Унитаз.
- Нет, спасибо! - быстро ответили Лидочка и Сантехник. Унитаз обижено смолк.
- Вы понимаете, мне ж неудобно! - жарким крещендо затараторила Лидочка, поминутно скашивая глаза на виновника вопроса. - Я ж человек. У меня есть чувства, желания. Потребности, наконец. А он...
- Что он? - покосился на унитаз и Сантехник.
- Вам когда-нибудь унитаз «Доброе утро» говорил? - краснея, спросила Лидочка.
- Нет... - протянул Сантехник.
- А мне - да! - и Лидочка стала абсолютно пунцовой.
- Даже и не знаю, что посоветовать, - почесал в затылке Сантехник. - Раньше с таким не сталкивался. Может, раздолбать? - и радостно воздел над головой лом.
- Вы что?!!! - Лидочка возмущенно замотала головой. - Он же живой! Жалко...
- Я иного выхода не вижу, - пожал плечами Сантехник. - Нет унитаза - нет проблем.
- Тогда уж я лучше как и прежде, к соседям ходить буду, - поникла головой Лидочка. - Они знают, они поймут.
- К СОСЕДЯМ?! - завопил притихший было Унитаз. - Так ты ходила к соседям? Ты меня не любишь?! Ты мне... ИЗМЕНЯЕШЬ?
- Ну... - смутилась Лидочка.
- Как я мог! - сокрушенно воскликнул Унитаз. - Я тебя... ПОЛЮБИЛ... Я тебе... ДОВЕРИЛСЯ... А ты...
И Унитаз встал и ушел. Лидочка и Сантехник проводили его взглядом.
- Вроде все... - облегченно выдохнул Сантехник.
- Ну, это как сказать, - шаркнула ножкой Лидочка. - Видите ли...
- ПРИВЕТ! - радостно хлопнул Холодильник.

Мой кот Альф, которому восемь лет, обожает сидеть на мониторе. Бросишь взгляд чуть выше экрана и встретишься с его зелеными глазами. Внимательно смотрит, что я там набираю. Звук клавиш явно его раздражает.
- Чего уставился? - спрашиваю его иногда, - Сказал бы что-нибудь, разговорились бы, пивка попили...
А он лишь поворчит что-то по-кошачьи и отвернется...
Проснулся я ночью оттого, что кто-то теребит мою руку. Медленно открываю глаза и вижу огромные глаза Альфа.
- Че дрыхнешь? Вставай давай, на крышу пойдем.
Я моментально вскочил и уставился на него. Мурашки по спине. Такой большой, лохматый и разговаривает!!! С минуту смотрели друг другу глаза в глаза, и тут, неожиданно, вероломно, с размаху, он врезал мне лапой в пах. Жуткая боль согнула пополам, но прояснила мозги.
- Ты чего, котяра драный?!
- О! Очнулся, наконец!- прорычал он довольно, - А помнишь, Хозяин, ты щелкнул мне ногтем по яйцам в прошлую пятницу, когда пьяный был? Мне тоже было больно.
- Так я же шутя!
- Я тоже пошутил, - ответил он и хитро улыбнулся,- давай одевайся, я уже готов.
И стал огромным красным языком энергично облизывать свою шерсть.
Я быстренько оделся, закрыл на ключ дверь квартиры, и мы стали подниматься вверх по лестнице подъезда. Темень ужасная, я постоянно куда-то натыкался и на что-то наступал. Лишь Альф шел мягко и уверенно.
- Открывай люк! - скомандовал он, - Васька алкаш с третьей квартиры лаз забил фанерой. Месяц уже на крыше не был. А нам, котам, без крыши нельзя.
Он еще что-то ворчал, а я, пыхтя, еле вытолкнул его наружу.
Кто не был на крыше летом в июне, тот многое потерял. Где-то в районе Азино забрезжил рассвет. Легкий прохладный ветерок бодрил и отогнал остатки сна прочь.
- Иди ко мне, Хозяин, мерзнешь, наверное.
Альф мощной лапой прижал меня к себе. Теплая, мягкая шерсть сразу согрела.
Мы сидели в обнимку на пропахшей битумом крыше и встречали рассвет. Он потихоньку и сладко мурлыкал и не отрывал взгляда от горизонта.
И вот, вспышки золотых лучей. Один, второй и Солнце медленно и грузно стало выкатываться на горизонт. Потрясающе! Тут же защебетали птички. Где-то внизу проскрежетал трамвай. Город оживал на глазах. Сорока деловито прошлась по краешку бордюра, искоса на нас поглядывая.
- Вот видишь, друг, только ради этого стоит жить! - сказа Альф и похлопал меня по плечу.
Проснулся я оттого, что Альф легонько царапал мне голову. Опять явился ночью и улегся на подушку поверх мой головы. Я улыбнулся, вспомнив сон, и потрепал его за уши.
-Пошли, ворчун, напою тебя молоком!
В тот же день я выдрал щит, которым был заколочен кошачий лаз на крышу.
Коты должны бывать на крыше.