Cборник смешных историй № 1505

Эту беседу пересказал известный, ныне покойный, израильский сатирик Эфраим Кишон. Как-то вечером сижу я в салоне своей квартиры и становлюсь невольным свидетелем беседы двух светских дам, моей внучки 9-ти лет и ее подруги.
- Скажи, мы с тобой девственницы?
- Я думаю, что еще нет...

Пошли мы как-то недавно в оперу. Небольшой концертный зал, не спец-оперный театр. В программе - "Кармен" Бизе. Все расселись, пошумели, покашляли. Вышел и расселся в яме оркестр. Утихли звуки настройки. Появилась верхняя часть спины дирижера. Все изготовились. Дирижер взмахнул палочкой. И тут. В зале раздалась мелодия. Она, как и следовало, доносилась со стороны оркестра. Это была правильная мелодия. Та, которую все ждали. Увертюра к "Кармен". Жоржа Бизе. Та самая."Еб-тири-бири-бири, еб-тири-бири-бири, еб-тири-бири-бири еб!". Если кто не помнит. Но что-то в этой мелодии показалось всем нам странным. Исполнение было каким-то издевательским. В мелодии присутствовали и тема, и аккомпанемент, но звуки были какие-то странные и даже несколько дребезжащие. В этот момент мы все увидели, как дирижер, до этого стоящий к залу спиной, повернулся к нему лицом. Лицо имело озадаченное выражение, руки по-прежнему подняты над головой. Комичность всему придавало еще и то, что обычно видишь только плечи и голову; и вот, из ямы на вас недоуменно смотрит голова дирижера. В этот момент откуда-то из передних рядов поднялась средних лет дама с пунцовым лицом, и, нервно ковыряясь в сумочке, кинулась к выходу. Звук увертюры двигался вместе с ней. На середине пути она, наконец, нашарила в сумочке то, что искала, оказавшееся сотовым телефоном какой-то, видимо, очень новой конструкции, судя по качеству исполняемой мелодии, и стала давить на кнопки. Телефон доиграл увертюру до места "Тореадор, смелее...", когда за дамой захлопнулась дверь. И тут зал грохнул. Смеялись все; люди утыкались в плечи своим спутникам и спутницам, хватались за животы, закидывали головы и утирали глаза и носы, кашляли и опять ржали; ничего не понимающие дети хохотали за компанию со всеми. Дирижер тоже утирал глаза белоснежным платком. Когда последние люди откашлялись от смеха, дирижер повернулся к залу спиной, взмахнул палочкой, и мы, наконец, услышали то, за чем пришли в тот вечер в театр.

Заехал в гости к бабушке. Вместе с ней живет моя двоюродная сеструха, Аня. Сидим все втроем на кухне, я с аппетитом поглощаю нормальную еду, ибо от таковой за время самостоятельной жизни уже успел отвыкнуть. Аня рассказывает про то, что видела (слышала, трогала, нюхала - точно не помню) книжку, которая называется "Винни-Пух и Дао". Автор очень обстоятельно доказывает, что плюшевый мишка был ярым последователем идей даосизма и приводит много цитат из Милна. Бабушка не особо въезжает в разговор, но решает все-таки тоже поддержать беседу:
- Да ладно вам, никакой Винни-Пух не даун! Нормальный медведь!

Друг рассказал. Был у него приятель - художник. Занесла его как-то судьба в провинцию к родственникам. А поскольку расстояния там плюс минус километр до соседней деревни и все вокруг родственники, пришлось ему возвращаться далеко за полночь из одной деревни в другую. А путь между тем пролегал мимо кладбища. Приятель, мужик не из пугливых - пошел прямо, через кладбище. И надо же было, что накануне умер кто-то из деревенских и на кладбище уже была вырыта свежая могилка. И вот не рассчитав траекторию своего пути, угодил этот приятель аккурат в эту могилку. Ночь. Темно. Дождь. Кругом сырая глина. Попрыгал он, попрыгал и, поняв, что самому, без посторонней помощи ему из могилы никак не выбраться, решил обождать до утра. А там, глядишь и вытащат. Нашел уголок посуше, закутался в свой плащ и задремал. И надо же такому случиться, что в это время тем же путем возвращался местный пьяница и так же, не рассчитав траекторию, угодил в эту же могилку. Не замечая приятеля, тот принялся прыгать на стены, пытаясь выбраться. Скользя по глине и ругаясь, он был очень упорен. Приятель же, сидя в углу и боясь испугать товарища по несчастью, молчал. Наконец, поняв всю бесплодность своих попыток вылезти наружу, мужик выругался и громко произнес:
- Ну, вот, что же мне теперь придется одному здесь всю ночь сидеть?!
И тут приятель по возможности, как можно ласковей произнес:
- Ну, зачем же одному?
После чего увидел только, как сверкнули пятки того мужика, и услышал треск кустов. Ну, а приятеля по утру вытащили добрые люди.